Знакомство с Богом
«Ни единою буквой не лгу…»
В.С.Высоцкий
В.С.Высоцкий
Может ли Бог посещать нас в образе неухоженного старика в затертых мятых джинсах и пиджаке с заплатами? А кто же ему запретит! Я Его вчера видел! Мало того, я Его СЛЫШАЛ!
С единственным концертом в Украине 17 октября в стольном граде Запорожье выступил Чарльз Гейл. Живая легенда фри-джаза, гениальный бескомпромиссный музыкант, совершенно финансово независимый человек (с финансами он не соприкасается вообще, их просто у него нет). Ассистировали Ему контрабасист Хиллард Грин и ударник-перкуссионист Клаус Кугель.
Если последнему уже пора выдать паспорт гражданина Украины и объявить почетным жителем Запорожья (за частое посещение и эстетическое развитие нас любимых), то с темнокожими представителями трио мы знакомились впервые.
Собственно, главное… Никаких томительных ожиданий. Музыканты стремительно выходят на сцену и, не дожидаясь реакции зрителей в переполненном зале, начинают играть. Мозг сразу же взрывается от атаки шквала звуков. Немного позже, ошарашенный, я начинаю чувствовать гармонию. Здесь не получится наслаждаться, развалившись в кресле. Здесь нужно, сконцентрировавшись, работать не только всеми чувствами, но и изрядно зачерствевшей душой.
Зал начинает потихоньку «въезжать». Благодаря творческому объединению «Creative Jazz Fans» запорожская публика начала понимать, что фри-джаз это нечто неординарное. Помню, как на первых концертах через 5-10 минут после начала к выходу тянулась цепочка возмущенных слушателей. Они приходили на «причесанный» джаз и, столкнувшись с музыкой, не ограниченной никакими мерками за исключением КРАСОТЫ, уходили, чтобы не вернуться. Нам хорошо – тем, которые остались.
В Запорожье заявлен новый стандарт. Планка уровня музыки поднята на невиданную доселе высоту. Поклон вам низкий, господа из «Creative Jazz Fans». Зная, какими титаническими усилиями вам дается такой результат, я боюсь привыкнуть и уже не смогу слушать «абы шо».
После первых двух вещей Чарльз неожиданно садится за клавиши и бешеный темп сменяется гротескно красивой темой. Медленно, выразительно, созерцательно… Видимо, многолетняя музыкальная практика на улицах городов Америки отчасти сделала «последнего рыцаря контркультуры» философом.
Антракт. Стою у окна. Смотрю в темноту. Не могу ни с кем говорить. Колотит. В буквальном смысле этого слова. Впервые у меня такая реакция на музыку.
Первая часть пролетела на одном дыхании. Степень «втянутости в музыку» столь велика, что на физическом уровне чувствую нагрузку, сравнимую с многокилометровым забегом на пределе сил. Есть с чем сравнить.
Еще один рывок. Тот же прием – две очень быстрые виртуозные вещи. Техника просто поразительна. ТАКОГО мы действительно в Запорожье не видели. Третья тема – снова клавиши. Вот здесь Гейл вволю оттянулся. Долгое философское рассуждение о музыке как ИСКУССТВЕ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ. Музыкальные фразы различных стилей от классики до танго внезапно трансформируются в гейловский джаз высочайшей пробы. Эдакий стеб над любителями прилизанных форм. Да он хулиган и задира! Но, господи, я в восторге от этого.
Невозможно умолчать о темпераменте Хилларда Грина. Контрабас в его руках получил изрядную трепку. Музыкант ни на секунду не давал пощады ни себе, ни инструменту. Поразительное мастерство диалога с инструментом, неожиданные приемы игры поражали. Извлечение из контрабаса звуков, на которые он, казалось, совершенно не способен, есть визитная карточка Грина. Богатая мимика выдает огромную внутреннюю работу по трансформации этических переживаний в музыку.
Клаус Кугель завораживает своей способностью контрастировать внешним обликом с музыкой, которую он исполняет. Статичное восковое лицо, отсутствие эмоций, кажущаяся отстраненность. И, с другой стороны, невероятная техника владения ударными инструментами, поразительная выносливость (отстучать концерт в таком ритме – огромная физическая нагрузка). Мы так хорошо его уже знаем, а это до сих пор поражает.
Чарльз буквально взорвал зал свей выходкой. Он пригласил (настоятельно!) из числа зрителей девушку для совместной аранжировки исполняемой темы. Выиграла ли композиция в музыкальном плане – неизвестно. Но драйву прибавилось во много крат. Да и девушка приобрела как минимум несколько сотен поклонников. Вершитель судеб этот Гейл.
Старик и море
Я прожил всю свою жизнь в море. Некий старик своей костлявой рукой выловил, выпотрошил и оставил недоуменно существовать меня в Его мире. Не объясняя правил, не давая умения жить. Как?! Я не знаю. Кто дал ему право? Я не знаю. Но, я же сам этого хотел…
Я жадно хватаю ртом не нужный мне ранее воздух. Удаленная часть меня позволила чувствовать себя легче. Здесь можно летать? Учиться придется самому. Старик лишь показал мне сам мир. Ему нет до меня дела. Он творит!
Он – Демиург. Он создал свой мир сам. Сам наполнил его образами. Установил свои законы и правила. Нельзя сказать, что этот мир однозначно прекрасен. Он наполнен противоречивым, как сама жизнь, но невероятно неординарным содержанием.
Как мне возвращаться (и возвращаться ли) в мой мир с необратимыми изменениями? Я обречен отныне на жизнь в двух измерениях.
Я знаю, что больше не увижу этого человека в своей жизни. Я благодарен судьбе, что наши пути пересеклись на эти полтора часа. Я уже никогда не буду таким, как прежде.
Измененный внутренне,
Гармаш Игорь
С единственным концертом в Украине 17 октября в стольном граде Запорожье выступил Чарльз Гейл. Живая легенда фри-джаза, гениальный бескомпромиссный музыкант, совершенно финансово независимый человек (с финансами он не соприкасается вообще, их просто у него нет). Ассистировали Ему контрабасист Хиллард Грин и ударник-перкуссионист Клаус Кугель.
Если последнему уже пора выдать паспорт гражданина Украины и объявить почетным жителем Запорожья (за частое посещение и эстетическое развитие нас любимых), то с темнокожими представителями трио мы знакомились впервые.
Собственно, главное… Никаких томительных ожиданий. Музыканты стремительно выходят на сцену и, не дожидаясь реакции зрителей в переполненном зале, начинают играть. Мозг сразу же взрывается от атаки шквала звуков. Немного позже, ошарашенный, я начинаю чувствовать гармонию. Здесь не получится наслаждаться, развалившись в кресле. Здесь нужно, сконцентрировавшись, работать не только всеми чувствами, но и изрядно зачерствевшей душой.
Зал начинает потихоньку «въезжать». Благодаря творческому объединению «Creative Jazz Fans» запорожская публика начала понимать, что фри-джаз это нечто неординарное. Помню, как на первых концертах через 5-10 минут после начала к выходу тянулась цепочка возмущенных слушателей. Они приходили на «причесанный» джаз и, столкнувшись с музыкой, не ограниченной никакими мерками за исключением КРАСОТЫ, уходили, чтобы не вернуться. Нам хорошо – тем, которые остались.
В Запорожье заявлен новый стандарт. Планка уровня музыки поднята на невиданную доселе высоту. Поклон вам низкий, господа из «Creative Jazz Fans». Зная, какими титаническими усилиями вам дается такой результат, я боюсь привыкнуть и уже не смогу слушать «абы шо».
После первых двух вещей Чарльз неожиданно садится за клавиши и бешеный темп сменяется гротескно красивой темой. Медленно, выразительно, созерцательно… Видимо, многолетняя музыкальная практика на улицах городов Америки отчасти сделала «последнего рыцаря контркультуры» философом.
Антракт. Стою у окна. Смотрю в темноту. Не могу ни с кем говорить. Колотит. В буквальном смысле этого слова. Впервые у меня такая реакция на музыку.
Первая часть пролетела на одном дыхании. Степень «втянутости в музыку» столь велика, что на физическом уровне чувствую нагрузку, сравнимую с многокилометровым забегом на пределе сил. Есть с чем сравнить.
Еще один рывок. Тот же прием – две очень быстрые виртуозные вещи. Техника просто поразительна. ТАКОГО мы действительно в Запорожье не видели. Третья тема – снова клавиши. Вот здесь Гейл вволю оттянулся. Долгое философское рассуждение о музыке как ИСКУССТВЕ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ. Музыкальные фразы различных стилей от классики до танго внезапно трансформируются в гейловский джаз высочайшей пробы. Эдакий стеб над любителями прилизанных форм. Да он хулиган и задира! Но, господи, я в восторге от этого.
Невозможно умолчать о темпераменте Хилларда Грина. Контрабас в его руках получил изрядную трепку. Музыкант ни на секунду не давал пощады ни себе, ни инструменту. Поразительное мастерство диалога с инструментом, неожиданные приемы игры поражали. Извлечение из контрабаса звуков, на которые он, казалось, совершенно не способен, есть визитная карточка Грина. Богатая мимика выдает огромную внутреннюю работу по трансформации этических переживаний в музыку.
Клаус Кугель завораживает своей способностью контрастировать внешним обликом с музыкой, которую он исполняет. Статичное восковое лицо, отсутствие эмоций, кажущаяся отстраненность. И, с другой стороны, невероятная техника владения ударными инструментами, поразительная выносливость (отстучать концерт в таком ритме – огромная физическая нагрузка). Мы так хорошо его уже знаем, а это до сих пор поражает.
Чарльз буквально взорвал зал свей выходкой. Он пригласил (настоятельно!) из числа зрителей девушку для совместной аранжировки исполняемой темы. Выиграла ли композиция в музыкальном плане – неизвестно. Но драйву прибавилось во много крат. Да и девушка приобрела как минимум несколько сотен поклонников. Вершитель судеб этот Гейл.
Старик и море
Я прожил всю свою жизнь в море. Некий старик своей костлявой рукой выловил, выпотрошил и оставил недоуменно существовать меня в Его мире. Не объясняя правил, не давая умения жить. Как?! Я не знаю. Кто дал ему право? Я не знаю. Но, я же сам этого хотел…
Я жадно хватаю ртом не нужный мне ранее воздух. Удаленная часть меня позволила чувствовать себя легче. Здесь можно летать? Учиться придется самому. Старик лишь показал мне сам мир. Ему нет до меня дела. Он творит!
Он – Демиург. Он создал свой мир сам. Сам наполнил его образами. Установил свои законы и правила. Нельзя сказать, что этот мир однозначно прекрасен. Он наполнен противоречивым, как сама жизнь, но невероятно неординарным содержанием.
Как мне возвращаться (и возвращаться ли) в мой мир с необратимыми изменениями? Я обречен отныне на жизнь в двух измерениях.
Я знаю, что больше не увижу этого человека в своей жизни. Я благодарен судьбе, что наши пути пересеклись на эти полтора часа. Я уже никогда не буду таким, как прежде.
Измененный внутренне,
Гармаш Игорь
Charles Gayle Trio
Только появившись на сцене, Чарльз Гейл вызвал настоящую бурю оваций. Даже не дав залу закончить аплодировать, начали играть. заиграли все трое - Чарльз на альте. Играли музыку, характерную для Гейла - быструю, энергичную и жесткую. Пару слов о самом Гейле. На вид он - скромнейший человек в сереньком костюме с налокотниками, я бы сказал даже, прозрачный. Надо просто видеть, как он опускал глаза в знак благодарности во время аплодисментов. Не знаю, как к такому человек может не появится симпатия. В музыкальном плане - абсолютно не наглый музыкант, и даже невооруженным взглядом видно его интерес к общению со своими коллегами. Он постоянно подавал им знаки и вызывал на диалог.
Я долго наблюдал за движениями пальцев Гейла, за тем как он дует в саксофон, как он его держит. Мне очень нравятся такие околомузыкальные вещи, иногда они очень хорошо показывают, что же хочет сказать музыкант. У Чарльза нет болезни виртуозности, он не пытается завалить слушателя кучей нот. С каждым новым выдохом он пытается сказать что-то новое, его рыки, поскрипыванья, немузыкальные звуки подчеркивали его музыкальные фразы и, в общем-то, и делали то, что они делают во фри-джазе, - придавали новые оттенки импровизационным кульминациям.
Самое первое соло Чарльза было недолгим. Возможно он только нащупывал свою игру. Отыграв минут пять он скромно отошел в сторону. Следующим за дело взялся Клаус; сначала они немного поиграли с Грином, после чего Клаус остался наедине с барабанами. Как мне показалось, ему нужно определенное время и импульс от партнеров, чтобы разогреться и войти в настоящий барабанщицкий транс (что впоследствии и получилось). Кугель тоже солировал недолго, и за ним очередь перешла к Грину. Мне за Хиллиардом было наблюдать интересней всего, я его слышал только на одном альбоме, и он мне безумно понравился, а тут как раз такая возможность. Как мне показалось раньше, и сейчас я в этом убедился, Хиллиарду очень хорошо удается играть в манере Джимми Гаррисона, подчеркивая музыку и задавая ей темп, при этом сам контрабас хоть и можно услышать отдельно сознательным усилием, он настолько хорошо вплетается в музыку, что его просто не замечаешь. Кроме этого, действительно можно было убедиться в высочайшем классе Хилла не только в группе, но и как солиста. Во время этого соло Грин показал, насколько он владеет инструментом. Его пальцы не то чтобы двигались быстро, скорее наоборот - казалось, что они стоят на месте, а звук все равно шел. И какой звук. Играл он в основном без мелодии, иногда одну и ту же ноту, беря ее с разной интонацией, но звучало это поистине завораживающе. И снова к Грину присоединились Гейл и Кугель.
Если композиция начиналась очень быстро, то в продолжении темп постепенно стихал. Чарльз немного сбавил обороты, что он еще не раз потом демонстрировал, то разгоняясь, то плавно замедляясь. Игра Гейла действительно похожа на Альберта Айлера. Причем не только музыкально, но и теми идеями, которые он несет. Свободный-джаз, короче.
Вторую композицию начали примерно в том же ключе. Экспрессия, жесткость, почти переходящая в агрессивность. Но в этот раз музыканты стихли и дали посолировать Гейлу одному. В этом месте уже было невозможно не оценить всю мощь гейлового саксофона, его небольшой альт превратился в настоящую иерихонскую трубу. Тут уже можно было пощупать индивидуальность Гейла, его технику. Все его диссонансы, похрипывания и взвывания как с саксофоном, так и без него, абсолютно чудесная мультифония - в общем все к месту. Я не знаю, выступает ли Гейл в формате соло саксофона, а если такое случается - это должно быть невероятным зрелищем.
Далее Чарльз уступил очередь Хиллиарду. На этот раз соло было со смычком. Хилл просто тянул одну ноту или повышал-понижал ее, плавно водя пальцами по грифу, или играл ритмичные короткие фразы. Соло Грина явно обладают какой-то очаровывающей силой, они просто не могут не захватить полностью, когда наблюдаешь за пальцами, бегающими по грифу, слушаешь эти гипнотизирующие звуки.
Снова заиграли все вместе, Гейл вызвал Кугеля на батл. Пару минут они вели диалог, несколько фраз Гейла - ответ Кугеля. При этом повышая и повышая градус. Фраза, фраза, фраза и... стоп. Остановка на самой кульминации.
Следующую композицию Гейл сел исполнять за рояль. Начал Грин на басу. И еще одно замечательное соло. Обратно Хилл продемонстрировал способность управлять напряжением, постепенно повышая интенсивность и подводя к пику свое соло. На этом самом пике и начал играть Чарльз, поначалу ритм-секция немного аккомпанировала, но постепенно это перешло просто в соло Гейла. За роялем музыка была намного лиричнее, отличалась от того, что играли до этого. За роялем Гейл очень тщательно выбирал ноты и здорово играл с паузами. Иногда его перебирание мелодичных аккордов обрывалось на диссонатном звуке, иногда он вплетал фразы по стилистике ближе к Сисилу Тейлору, иногда это было почти буги-вуги. Наверное, каждый при желании мог услышать что-то для себя в такой музыке. В момент игры Гейла за роялем зал сидел в абсолютной тишине, внимательно прислушиваясь, что он играет.
На этой композиции закончилось первое отделение. Музыканты получили бурные овации, и еще в добрых советских традициях представительницы прекрасного пола подарили музыкантам по букету цветов. По лицу Чарльза явно можно было увидеть, что он не очень к такому привык, он явно был растроган таким приветствием.
С дрожащими коленками, с полностью промытыми мозгами я ждал второй части всего этого дела. Второе отделения начали с темы Айлера Spirit Rejoice, а может мне только показалось, но было очень похоже на его музыку. Несколько раз повторили тему, как полагается, завывающая экстатическая мелодия на месте, и рвущая время и место ритм секция . На это время можно было себя ощутить не в Запорожье в ДК, а где-нибудь в Нью-Йорке в Слаг Салуне лет 40 назад. Закончив с темой, Чарльз выдал еще одно умопомрачительное соло. Бегающие по саксофону пальцы, смотришь и не можешь понять, как такие простые движения могут порождать эту музыку, как эта механика связана с тем чудом, которое происходит.
Закончив соло, Гейл подошел к краю сцены и начал внимательно всматриваться в зал. В это время играл Кугель, но мне интересно было понаблюдать, что же выискивает Чарльз. Сначала я подумал, что он показывает людям с фотоаппаратами, чтобы те не снимали, но это выглядело больше похоже на игру в считалочки. Он поочередно указывал пальцами на людей, и только потом, остановившись на одной девушке, подал знак, мол иди сюда. Показав как надо тарабанить по клавишам, Чарльз усадил девушку за рояль, а сам заиграл на саксофоне. Вспомнилось, как в одном интервью Гейл рассказывал, как он играл на улице, и если проезжала машина с сиреной, он играл вместе с ней, если просто шумит ветер, он тоже это обыгрывал.
Да, какая же это будет свободная музыка, если ее нельзя просто сесть и сыграть. Так что эта игра была довольно интересная. Правда, девушка, по-моему, оказалась тоже музыканткой, пальцы явно двигались поставлено (блин! я так не умею быстро играть), но с другой стороны она сильно зацепилась за мелодию и немного повторялась, чуть не хватало спонтанности и свободы, но в общем было интересно. Дальше чуть поиграв квартетом, Чарльз уселся слева, и они сыграли дуэтом. Это получилось вообще классно, жаль он недолго помучил девушку и отпустил ее в зал, как раз начало получаться интересно.
Честно говоря, дальше я уже почти ничего не помню, мои наброски обрываются. Просто невозможно отвлечься от музыки, чтобы сделать очередную пометочку. Что еще было? Был "Щедрик", который я не узнал, и опять принял за что-то айлеровкое. Был еще один фантастический диалог Гейла с Кугелем, только это был рванее, это была настоящая перепалка кроткими фразами. Было еще одно отличное соло Грина со смычком, и завершилось это полным выплескиванием эмоций от Кугеля. Он разошелся не на шутку, и минут пять бешено лупил по барабанам, как последний раз в жизни.
И в самом конце, еще раз представив музыкантов, Чарльз Гейл обратно сел за рояль. Это поистине было великолепно. Местами казалось, что вот начинается обыгрывание какой-то темы из стандарта, и тут же это резко обрывалось и переходило в зубодробительный темп. Легкое перебирание и игра локтем. Если сравнивать игру Гейла с Тейлором, что бы не говорили, у Гейла гораздо больше блюза, не печали, но какой-то вдумчивости.
Вот собственно на этом, а точнее на бурных овациях и закончился сам концерт. Лично я вообще потерял дар речи и еле стоял на ногах от всех этих ощущений.
Александр Мартынов, найдено на jazzforum.ru
Я долго наблюдал за движениями пальцев Гейла, за тем как он дует в саксофон, как он его держит. Мне очень нравятся такие околомузыкальные вещи, иногда они очень хорошо показывают, что же хочет сказать музыкант. У Чарльза нет болезни виртуозности, он не пытается завалить слушателя кучей нот. С каждым новым выдохом он пытается сказать что-то новое, его рыки, поскрипыванья, немузыкальные звуки подчеркивали его музыкальные фразы и, в общем-то, и делали то, что они делают во фри-джазе, - придавали новые оттенки импровизационным кульминациям.
Самое первое соло Чарльза было недолгим. Возможно он только нащупывал свою игру. Отыграв минут пять он скромно отошел в сторону. Следующим за дело взялся Клаус; сначала они немного поиграли с Грином, после чего Клаус остался наедине с барабанами. Как мне показалось, ему нужно определенное время и импульс от партнеров, чтобы разогреться и войти в настоящий барабанщицкий транс (что впоследствии и получилось). Кугель тоже солировал недолго, и за ним очередь перешла к Грину. Мне за Хиллиардом было наблюдать интересней всего, я его слышал только на одном альбоме, и он мне безумно понравился, а тут как раз такая возможность. Как мне показалось раньше, и сейчас я в этом убедился, Хиллиарду очень хорошо удается играть в манере Джимми Гаррисона, подчеркивая музыку и задавая ей темп, при этом сам контрабас хоть и можно услышать отдельно сознательным усилием, он настолько хорошо вплетается в музыку, что его просто не замечаешь. Кроме этого, действительно можно было убедиться в высочайшем классе Хилла не только в группе, но и как солиста. Во время этого соло Грин показал, насколько он владеет инструментом. Его пальцы не то чтобы двигались быстро, скорее наоборот - казалось, что они стоят на месте, а звук все равно шел. И какой звук. Играл он в основном без мелодии, иногда одну и ту же ноту, беря ее с разной интонацией, но звучало это поистине завораживающе. И снова к Грину присоединились Гейл и Кугель.
Если композиция начиналась очень быстро, то в продолжении темп постепенно стихал. Чарльз немного сбавил обороты, что он еще не раз потом демонстрировал, то разгоняясь, то плавно замедляясь. Игра Гейла действительно похожа на Альберта Айлера. Причем не только музыкально, но и теми идеями, которые он несет. Свободный-джаз, короче.
Вторую композицию начали примерно в том же ключе. Экспрессия, жесткость, почти переходящая в агрессивность. Но в этот раз музыканты стихли и дали посолировать Гейлу одному. В этом месте уже было невозможно не оценить всю мощь гейлового саксофона, его небольшой альт превратился в настоящую иерихонскую трубу. Тут уже можно было пощупать индивидуальность Гейла, его технику. Все его диссонансы, похрипывания и взвывания как с саксофоном, так и без него, абсолютно чудесная мультифония - в общем все к месту. Я не знаю, выступает ли Гейл в формате соло саксофона, а если такое случается - это должно быть невероятным зрелищем.
Далее Чарльз уступил очередь Хиллиарду. На этот раз соло было со смычком. Хилл просто тянул одну ноту или повышал-понижал ее, плавно водя пальцами по грифу, или играл ритмичные короткие фразы. Соло Грина явно обладают какой-то очаровывающей силой, они просто не могут не захватить полностью, когда наблюдаешь за пальцами, бегающими по грифу, слушаешь эти гипнотизирующие звуки.
Снова заиграли все вместе, Гейл вызвал Кугеля на батл. Пару минут они вели диалог, несколько фраз Гейла - ответ Кугеля. При этом повышая и повышая градус. Фраза, фраза, фраза и... стоп. Остановка на самой кульминации.
Следующую композицию Гейл сел исполнять за рояль. Начал Грин на басу. И еще одно замечательное соло. Обратно Хилл продемонстрировал способность управлять напряжением, постепенно повышая интенсивность и подводя к пику свое соло. На этом самом пике и начал играть Чарльз, поначалу ритм-секция немного аккомпанировала, но постепенно это перешло просто в соло Гейла. За роялем музыка была намного лиричнее, отличалась от того, что играли до этого. За роялем Гейл очень тщательно выбирал ноты и здорово играл с паузами. Иногда его перебирание мелодичных аккордов обрывалось на диссонатном звуке, иногда он вплетал фразы по стилистике ближе к Сисилу Тейлору, иногда это было почти буги-вуги. Наверное, каждый при желании мог услышать что-то для себя в такой музыке. В момент игры Гейла за роялем зал сидел в абсолютной тишине, внимательно прислушиваясь, что он играет.
На этой композиции закончилось первое отделение. Музыканты получили бурные овации, и еще в добрых советских традициях представительницы прекрасного пола подарили музыкантам по букету цветов. По лицу Чарльза явно можно было увидеть, что он не очень к такому привык, он явно был растроган таким приветствием.
С дрожащими коленками, с полностью промытыми мозгами я ждал второй части всего этого дела. Второе отделения начали с темы Айлера Spirit Rejoice, а может мне только показалось, но было очень похоже на его музыку. Несколько раз повторили тему, как полагается, завывающая экстатическая мелодия на месте, и рвущая время и место ритм секция . На это время можно было себя ощутить не в Запорожье в ДК, а где-нибудь в Нью-Йорке в Слаг Салуне лет 40 назад. Закончив с темой, Чарльз выдал еще одно умопомрачительное соло. Бегающие по саксофону пальцы, смотришь и не можешь понять, как такие простые движения могут порождать эту музыку, как эта механика связана с тем чудом, которое происходит.
Закончив соло, Гейл подошел к краю сцены и начал внимательно всматриваться в зал. В это время играл Кугель, но мне интересно было понаблюдать, что же выискивает Чарльз. Сначала я подумал, что он показывает людям с фотоаппаратами, чтобы те не снимали, но это выглядело больше похоже на игру в считалочки. Он поочередно указывал пальцами на людей, и только потом, остановившись на одной девушке, подал знак, мол иди сюда. Показав как надо тарабанить по клавишам, Чарльз усадил девушку за рояль, а сам заиграл на саксофоне. Вспомнилось, как в одном интервью Гейл рассказывал, как он играл на улице, и если проезжала машина с сиреной, он играл вместе с ней, если просто шумит ветер, он тоже это обыгрывал.
Да, какая же это будет свободная музыка, если ее нельзя просто сесть и сыграть. Так что эта игра была довольно интересная. Правда, девушка, по-моему, оказалась тоже музыканткой, пальцы явно двигались поставлено (блин! я так не умею быстро играть), но с другой стороны она сильно зацепилась за мелодию и немного повторялась, чуть не хватало спонтанности и свободы, но в общем было интересно. Дальше чуть поиграв квартетом, Чарльз уселся слева, и они сыграли дуэтом. Это получилось вообще классно, жаль он недолго помучил девушку и отпустил ее в зал, как раз начало получаться интересно.
Честно говоря, дальше я уже почти ничего не помню, мои наброски обрываются. Просто невозможно отвлечься от музыки, чтобы сделать очередную пометочку. Что еще было? Был "Щедрик", который я не узнал, и опять принял за что-то айлеровкое. Был еще один фантастический диалог Гейла с Кугелем, только это был рванее, это была настоящая перепалка кроткими фразами. Было еще одно отличное соло Грина со смычком, и завершилось это полным выплескиванием эмоций от Кугеля. Он разошелся не на шутку, и минут пять бешено лупил по барабанам, как последний раз в жизни.
И в самом конце, еще раз представив музыкантов, Чарльз Гейл обратно сел за рояль. Это поистине было великолепно. Местами казалось, что вот начинается обыгрывание какой-то темы из стандарта, и тут же это резко обрывалось и переходило в зубодробительный темп. Легкое перебирание и игра локтем. Если сравнивать игру Гейла с Тейлором, что бы не говорили, у Гейла гораздо больше блюза, не печали, но какой-то вдумчивости.
Вот собственно на этом, а точнее на бурных овациях и закончился сам концерт. Лично я вообще потерял дар речи и еле стоял на ногах от всех этих ощущений.
Александр Мартынов, найдено на jazzforum.ru